Многие люди, набрасывая на себя собачьи шкуры, изображали из себя собак.
В древние времена собака и волк часто отождествлялись. Отсюда частые упоминания в источниках о «превращениях» людей то в собак, то в волков.
Еще в XIX в. у эстонцев сохранялось второе наименование для волков - «собаки св. Георгия».
В XV в. валлийские военные отряды в Британии нередко именовались как «войско собак», а в XVI в. в Венеции в Италии наиболее храбрые военные отряды назывались «верные как собаки». Подобное наблюдалось и в Германии.
То лаяли как собаки, то выли как волки и знаменитые древнескандинавские воины - берсеркиры. Слово «берсеркир» означает, как показывают новейшие исследования, «без рубашки». Они шли в битву без кольчуг, с лицом, вымазанным в черный цвет, и нередко с наброшенной на тело волчьей шкурой. Необузданные в своей ярости, они считались неуязвимыми и как бы стоящими вне закона, им было все доступно и все дозволено.
В древнегерманской мифологии часто повествуется о том, как воины древнегерманского бога войны Одина вступали в битву без кольчуг, в черных одеяниях и вели себя то как собаки, то как волки. Эти «волки» считались, по поверьям, душами павших на поле брани воинов, повешенных, изгнанников и т. п., то есть лиц, находившихся по древнегерманскому праву вне закона. Характерно, что у этрусков в древней Италии бог мертвых изображался как волк.
Как умершие люди находятся по ту сторону повседневной действительности, так и лица, изгнанные из общества за проступки, рассматривались первобытными народами Европы как стоящие вне закона и приравнивались либо к мертвецам, либо к таким свирепым животным, рыщущим по лесам, как медведь или волк (собака). Изгнанный из общества назывался «рыщущий по лесу», «волк», «волчья голова» и т. п.
Верования в оборотней развились под влиянием издревле господствующих в мышлении первобытных людей идей о происхождении людей от определенных животных (тотемизм), об одушевленности всей природы (анимизм), о культе плодородия, связанном с почитанием «матери-земли».
Подобные верования развивались также под влиянием разработки древними людьми категорий «время» и «пространство», что было обусловлено всей их общественно-экономической практикой. У большинства первобытных народов год делился на две половины - зиму и лето. Весна и осень, т. е. период межсезонья, считались «временами между временами», когда природа находилась на грани жизни и смерти.
Так же обстояло дело и с верой в души и одушевленность всей природы.
В периоды «межвременья», к которым относятся также полдень и полночь, души и духи проявляют особую активность. Люди в эти периоды, по поверью древних, могут, изменив свой облик, побывать в ином мире и вступить в контакт с ним на благо или в ущерб себе.
Стоило только накинуть шкуру животного или украсить себя другими атрибутами природы, и человек, оставаясь человеком, одновременно превращался в иное существо или предмет, т. е. являлся «ни тем и ни другим».
Постепенно в сознании людей выкристаллизовалось представление о том, что одни люди более способны к таким превращениям, другие - менее. Более способные могут быстро и непосредственно вступать в контакт с силами природы, то принося пользу людям, то нанося им вред.
Возникла вера в оборотней, вервольфов (от древнегерманского «вериан» - переодеваться).
Одним из проявлений привычного нам оборотничества (превращение человека в волка) можно наблюдать рядом с другим не менее известным проявление тёмных сил — вампирами.
Считается, что однин из способов убить вампира — укус оборотня.
Раны нанесенные вампиру оборотнем не заживают и являются по большей части смертельными.
Но и сами вампиры тоже оборотни. Так в произведении Брема Стокера «Граф Дракула» — граф предстаёт в нескольких обличаях: старик, молодой красивый человек, гигантская летучая мышь, туман и большая черная собака.
Оборотни бывают двух видов: те, что превращаются в зверей по своему желанию и те, кто болеют ликантропией (болезнью превращения в животных). Отличаются друг от друга они тем, что одни могут превращаться в животных в любое время дня и ночи не теряя при этом способности мыслить по-человечески разумно, а другие только ночью (по большей части в полнолуние) и при этом человеческая сущность загоняется глубоко внутрь освобождая звериное начало. При этом человек не помнит, что он делал, когда был в зверином облике.
Также стоит упомянуть, что человек может удерживать в себе зверя в течение всей лунной фазы, для того чтобы в момент её наибольшей активности (полнолуние) обрести максимум силы и гнева для отмщения своим обидчикам.
Однако, согласно преданиям, оборотнями обычно становятся (а это как правило ведьмы и колдуны) не столько для мести, сколько всё же для озорства (попугать людей для своего веселья)...
В прежние времена для крестьянина или фермера не было, вероятно, более ужасающего звука, чем волчий вой на своем поле. Волк считался одним из злейших врагов человека — хищником с невероятной силой и выносливостью, но более всего он отличался хитростью.
Молчаливые и вкрадчивые волки — неутомимые охотники с удивительным аппетитом. Они охотились преимущественно по ночам, рыская по полям и лесам в поисках добычи, а если волчья стая нападала на поселок или ферму, то защищаться было очень сложно.
Поэтому вряд ли кого удивит, что оборотни (или «вервольфы» — люди-волки) были одними из самых страшных созданий среди тварей оккультизма. Они сочетали в себе дикость волка и ум человека, что само по себе было ужасающе. Издавна рассказываемые истории о превращении человека в оборотня и его нападениях на людей — многочисленны и ужасны.
Один из наиболее ранних рассказов об оборотнях приведен в «Сатириконе» Петрония. Одного из присутствующих на богатой трапезе попросили сообщить о том, что с ним недавно произошло. И вот что он поведал собравшимся:
«Ницерос (Niceros), будучи в то время слугой, любил женщину по имени Мелисса, недавно овдовевшую жену трактирщика.
Как-то вечером, когда его хозяин уехал по делам, Ницерос решил проведать вдову и попросил своего друга-солдата пойти вместе с ним. Тот согласился, и они отправились в путь по освещенной луной дороге.
Пройдя несколько миль, друзья решили отдохнуть у кладбища. Ницерос сел на ограду и, что-то лениво напевая, принялся считать надгробные камни, а солдат, не сказав ни слова, снял с себя всю одежду и бросил ее на обочине.
Затем, и удивлению Ницероса, он помочился вокруг своей одежды, описав струёй большой круг, как сделал бы это волк, помечая свою территорию. После этого упал на колени и моментально превратился в волка, который, рыча, убежал в лес.
Нет нужды говорить, что Ницерос пришел в ужас. Подойдя к «описанному» кругу, он увидел, что одежда солдата превратилась в камень.
Оставшийся до дома Мелиссы путь Ницерос бежал, сжимая в руке меч.
Когда он добрался до своей возлюбленной, то еле стоял на ногах и тяжело дышал, а лицо его было белым, как у призрака.
Мелисса как могла успокаивала его, а потом сказала: «Если бы ты пришел чуть раньше, то смог бы нам помочь. Во двор забрался волк и охотился за скотом — тут был просто сумасшедший дом». Вдова рассказала, что волку удалось выбраться, но один из рабов копьем попал ему прямо в шею.
Ницерос остался у Мелиссы до утра, хотя так и не сомкнул глаз.
Чуть только рассвело, он засобирался домой. На обратном пути остановился на том месте, где вечером лежала одежда солдата, но ничего не обнаружил, кроме кровавого пятна на траве.
А когда Ницерос, перепуганный до смерти, отправился навестить товарища, то застал его лежащим в постели. Доктор, стоявший у кровати, перевязывал глубокую рану на шее больного.
«Я понял, что он был оборотнем, — сказал Ницерос, — и уже не мог заставить себя сидеть с ним за одним столом, даже под страхом смерти».
Самые прямые улики исходят от тех, кто, по их словам, собственными глазами видел, как происходит эта чудодейственная трансформация.
Один из таких очевидцев - ректор университета в Пуатье во Франции Пьер Мамор (XV в.). Его показания приводятся в книге священника Монтегю Саммерса «Оборотень».
Пьер Мамор рассказал ужасную историю о жене одного крестьянина из Лорейна, которая видела, как ее собственный муж, сидя за столом, «изрыгнул» кисть и всю руку ребенка, которого он съел, находясь в волчьем обличье.
Мамор объясняет это происшествие «демонической иллюзией», так как его теория сводилась к тому, что оборотни были просто волками, в которых, дескать, вселились духи людей, чьи тела в это время были спрятаны где-нибудь в безопасном месте. И все это дело рук злых демонов.
Эта теория, однако, не в состоянии объяснить случаи, наподобие приведенного Олаусом Магнусом в его «Истории северных народов» (1555 г.).
Однажды раб услыхал, как жена его господина во всеуслышание отрицала, что человек в состоянии превращаться в волка. Раб возразил госпоже и доказал ее неправоту, проделав эту трансформацию на ее глазах.
На него спустили собак, но он ухитрился отделаться от них и убежал в обличье волка, потеряв в схватке один глаз.
На следующий день раб вернулся уже в прежнем, человеческом, облике, но одноглазым.
Недавний случай приводится в книге С. Дэйна «Оккультизм на Востоке». В 1960 г. Гарольд М. Янг, бывший чиновник Бирманской администрации и в то время, о котором идет речь, владелец зоопарка в городе Чиангмай (Таиланд), охотился в горах Лаху возле бирмано-таиландской границы, когда неожиданно наткнулся на одного из оборотней джунглей, на местном наречии «тао».
Войдя в деревню, он узнал, что «тао» находится недалеко. Неожиданно раздался крик, и Янг подбежал к хижине, где при ярком лунном свете увидел, как «тао» впился зубами в шею женщины, которая истекала кровью.
Он поднял ружье и выстрелил зверю в грудь, но тот исчез в джунглях, оставляя за собой кровавый след.
Утром Янг и жители деревни пошли по этому следу. Он вел в джунгли, а оттуда обратно в деревню - к хижине, в которой они обнаружили мужчину с пулевой раной в груди.
Это современное описание является детальным повторением классической истории об оборотнях - истории, которая с удивительной последовательностью всплывает снова и снова.
Мы не знаем, что случилось с «тао» Янга, так как рассказываем эту историю из вторых рук. Но у нас есть и прямые свидетельства о жизненном пути и судьбе многих оборотней в Европе, полученные из наиболее надежного источника - отчетов о судебных процессах, проводившихся над ними.
В декабре 1521 г. в Полиньи два французских крестьянина - Бурго и Верден - были обвинены в целом ряде каннибальских убийств, совершенных ими под личиной волка. Оба сознались.
Бурго заявил, что он уже долгое время находится в услужении у дьявола и теперь начал все чаще менять обличье при подстрекательстве Вердена, который занимался этим как «профессионал», состоя членом клана колдунов.
Верден из них двоих был наиболее опытным оборотнем и мог менять обличье, не снимая одежд, в то время как Бурго должен был раздеваться донага и натираться «волчьей» мазью, которую они получали от своих дьявольских покровителей.
Кстати, упоминание об этой специальной мази, помогавшей осуществлению трансформации, часто встречается в подобного рода историях. Монтегю Саммерс высказывает предположение, что эта мазь состояла из таких снадобий, как красавка, аконит, болиголов или белена.
Что бы там ни было, а воздействие этой мази на Бурго делало из него зверя.
Бурго и Верден нападали на многих местных жителей и съедали их. Так продолжалось до тех пор, пока Вердена не удалось ранить. Это сделал один вооруженный путешественник, который прошел по кровавому следу до шалаша, в котором жена Вердена перевязывала ему раны.
Оба преступника были повешены вместе, и с ними - еще один оборотень,- портреты всех троих долгое время можно было видеть в доминиканской церкви в Полиньи.
На протяжении XVI столетия оборотни прямо-таки свирепствовали в Европе. Во Франции, например, многие из пойманных и сожженных оборотней являлись также «практикующими колдунами», которые, по их уверениям, изучили искусство трансформации у других колдунов.
Это заставляет нас предполагать, что существовал какой-то традиционный магический ритуал, переходивший от одной эпохи к другой и сохранившийся в отдаленных уголках Европы почти до сегодняшнего дня.
В X в. жители Оссори, Ирландия, придерживались весьма своеобразного обычая: двое местных жителей должны были пребывать в шкуре волка; каждая такая пара играла свою роль в течение семи лет.
Гиральд Камбренский, который приводит эти сведения в своей книге «Топография Ирландии», рассказывает, как один ирландский священник беседовал с местным оборотнем в 1182 г. Священник направлялся из Ольстера в Мит и вынужден был остановиться на ночлег в лесу. И тут к нему приблизился большой волк, который неожиданно обратился с просьбой пойти к его жене и благословить ее перед смертью.
Священнику не хотелось совершать религиозный обряд над женщиной-волчицей, но оборотень успокоил его, сорвав с жены волчью шкуру: под ней находилась обыкновенная старая женщина.
Журнал «Корнхилл мэгэзин» (октябрь 1918 г.) упоминал о происшествии с капитаном Шоттом в Северной Нигерии.
В одной из деревень, где побывали он и его спутники, местные жители рассказали, что сильно страдают от гиен. При этом охотники, шедшие по их следу, чтобы убить хищников, обнаруживали, что следы гиен неожиданно обрывались, переходя в человеческие.
Капитану Шотту и его людям удалось как-то подстрелить весьма крупный экземпляр: пуля раздробила гиене челюсть. Кровавый след привел охотников в другую деревню, где в тот же день один из крестьян умер от страшной раны, происхождения которой его соседи не знали.
Оказалось, что у него была снесена... челюсть.
Весьма многочисленные сообщения об оборотнях не ограничены каким-то одним периодом времени. Чрезвычайно широка и их география.
Подобные же истории существуют и об оборотнях лисах, тиграх, зайцах, медведях, кошках, ласках и т. п.,- словом, всеми ими можно было бы заполнить целый зверинец.
Что касается феномена «оборотничества», то его можно считать одним из наиболее документированных среди прочих, столь же таинственных.
Конечно, хотелось бы знать, действительно ли человек может превращаться в зверя, или же это не более чем иллюзия, причем такая, которая поражает как оборотня, так и того, кто имеет возможность наблюдать за его трансформацией.
Споры по поводу оборотней не утихали в ученом мире с самых древних времен, хотя в общем-то человеку, чье горло перегрызает существо, которое не только выглядит, как волк, но и ведет себя соответствующим образом, абсолютно все равно, волк это или всего только человек-оборотень. Парацельс, к примеру, полагал, что трансформация была вполне реальной, поскольку допускал существование и такой концентрации человеческой воли и воображения, которая способна изменить даже внешнюю реальность благодаря духовной субстанции Вселенной.
Другие, однако, придерживались иной версии, считая этот феномен всего лишь «эффектом наркотических средств, магического ритуала или своего рода мании величия».
С ними, в свою очередь, не соглашался Спонде, который в 1583 г. писал: «Если снадобье из трав, или власть дьявола, или и то и другое, вместе взятое, в состоянии так управлять бессмертной человеческой душой и его разумом, то надо ли удивляться тому, что они могут делать то же самое и с его телом?»
Самое старое из известных нам объяснений этого феномена восходит ко II в. нашей эры и принадлежит римскому медику и писателю Марселлу Сидетскому.
Согласно его трактовке, речь идет о весьма неприятном феномене, известном под названием ликантропия: люди, ставшие ее жертвой, воображают себя дикими волками и действуют соответственно этому.
Другое дело, чем объясняется сама ликантропия: вызывает ли ее «особый вид меланхолии», как полагал Марселл (тогда ее можно врачевать с помощью холодных ванн и творожно-сыворотной диеты), или все дело во «вселении дьявола» в человека, как были убеждены Саммерс и многие другие.
Как бы то ни было, теория ликантропии способна объяснить лишь половину явления, т. е. самообман того, кто начинает ощущать себя волком, но эта теория не может объяснить, что заставляет свидетелей верить в реальность происходящего превращения.
Тем же недостатком страдают и другие распространенные объяснения оборотничества, вроде самогипноза, а также ритуального ношения шкуры тех или иных животных.
Среди викингов наиболее неустрашимые воины носили медвежьи шкуры, чтобы придать себе мужество и жестокость, необходимые в бою. Для этого же они призывали духов тех животных, чью шкуру они надевали.
Члены тайных обществ людей-леопардов, все еще активно действующих в некоторых отдаленных районах Восточной Африки, практикуют подобный же ритуал переодевания и заклинания духов.

Имя “Лилит” (Lilith) восходит по одним источникам к группе месопотамских демонов под названием “лилу” (lilu или Lillu), из которых демоны женского рода назывались “лилиту” (lilitu). Лилу ассоциировались с бурями и пустошью. У демонов было много имен, одно из которых Ардат Лили (Ardat Lili). Другие исследователи считают, что имя Лилит происходит от еврейского слова “lyl” (ночь), переводя при этом “lilith” как “ночное привидение” или же “филин”. Некоторые оккультисты полагают, что Лилит относится к классу духов, которых называют хайбит-аб (khaibit-ab). Эти демоны неизвестны до периода неолита (8-3 тыс. лет до н.э.), поэтому их появление связывается с развитием цивилизации. Их имя происходит от древнеегипетских слов, обозначающих “тень” и “сердце”.

Несмотря на существование двух версий о происхождении имени Лилит, можно с уверенностью сказать, что ее имя не было повсеместно единым вплоть до основания Вавилонии (примерно 2 тыс. лет до н.э.), поэтому первым реальным упоминанием о Лилит можно считать пролог вавилонской эпопеи “Гильгамеш”. В нем говорится о богине Инанне, которая в течение десяти лет заботилась о дереве хулуппу, желая сделать из него себе трон и кровать, но однажды обнаружила, что “у подножия дерева свил гнездо дракон, птица Зу [в других переводах варианты имени – Анзу или Анзуда] выращивала своего детеныша в кроне дерева, а в стволе устроила себе дом демон Лилит”. Однако на помощь Инанне пришел Гильгамеш, который убил бронзовым топором дракона и заставил птицу Зу улететь вместе со своим детенышем в горы, а “Лилит, сильно испугавшись, разодрала свой дом в клочья и убежала в пустошь”. Лилит описывается, как красивая девушка с ногами ночной совы. Некоторые исследователи находят в эпопеи упоминание о том, что Лилит была вампиром-проституткой.

Больший интерес, на наш счет, вызывает история о Лилит, как о первой жене Адама. Несмотря на давность происходящего в легенде, источник современных знаний об этой ипостаси Лилит – “Алфавит Бен Сиры” – появляется только около VIII-X в.в. н.э. Однако нижеописанные амулеты, имеющие непосредственное отношение к легенде, датируются гораздо более ранними сроками.

Существует два начала легенды о первой жене Адама. Оба начала исходят из различных трактовок Ветхого Завета, вернее, самой первой его книги – Бытия. Итак, на шестой день Бог решил сотворить человека по образу и подобию своему. Слово “человек” в древнееврейском оригинале написано как “adam”, которое произошло от слова “adamah” (пыль, прах). Слово “adam” относится не только к мужчине, но и к женщине. Вот что говорится дальше: “И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их” (Быт. I, 27). То есть уже на шестой день были сотворены и Адам, и жена его, Лилит, так как Ева была сотворена из ребра Адама уже после завершения всего творения (Быт. II, 22).

По второй версии, сначала был создан только Адам, а уже гораздо позже, в качестве помощника первому человеку после произнесенных слов “не хорошо быть человеку одному” (Быт. II, 18), была сотворена Лилит, причем в этом случае она занимает место Евы в ветхозаветной традиции книги Бытия.

Однако далее легенда уже не несет никаких существенных внутренних разногласий. После того, как Адам и Лилит были сотворены, они начали ссориться.

- Я не лягу внизу, - сказала она.

- Я не лягу под тебя, только наверху, - ответил Адам. – Потому что ты подходишь только в низшей позиции, а я должен быть в высшей.

- Мы оба равны, [потому что оба созданы из праха]. Я не стану покоряться тебе.

- Я создан по образу Элоима и не могу унизиться до твоего уровня. Ты ничто иное, как одна из многих тварей в поле. Ты создана мне в помощь, так и останется.

Однако Лилит этого не оставила; она отправилась к Яхве. Лилит использовала все свое мастерство, чтобы обольстить Создателя, и последний, известный своей добротой к женщинам, открыл ей свое истинное Заповедное имя. Узнав его, Лилит произнесла имя и мгновенно улетела из Эдемского сада от Адама навсегда.

Лилит поселилась в пещере на берегу Красного моря, где и живет до сих пор. Она занималась любовью с демонами и породила многие тысячи детей за достаточно короткий период времени. Поэтому мир наполнился демонами, а Лилит стала называться Матерью Демонов, а, став женой Асмодея, Царя Демонов, ее прозвали Младшей Лилит (об имени “Старшая Лилит” речь пойдет далее).

Тем временем Адам, раскаявшись в том, что Лилит оставила его, пришел к Яхве и взмолился:

- О, Владыка Вселенной, женщина, которую ты дал мне, ушла от меня.

Яхве согласился с тем, что создание Эдемского сада не может так легко покинуть Царство, и немедленно послал трех ангелов – Сеноя, Сансеноя и Семангелофа, – чтобы они схватили и привели Лилит обратно Адаму.

- Если она согласится вернуться, то все будет хорошо, - сказал Яхве Адаму. – А если нет, то она обязана согласиться, чтобы ежедневно умирало сто ее детей.

Три ангела нашли Лилит в пещере, а по другой версии посередине моря на высоких волнах, в которых суждено было погибнуть египтянам. Они потребовали именем Яхве, чтобы Лилит вернулась к Адаму, и сказали, что если она откажется, каждый день они будут убивать по сотне ее отпрысков-демонов, пока она не согласится вернуться. Но Лилит не согласилась, тогда ангелы сказали, что утопят ее в море.

- Оставьте меня! – отвечала она. – Разве вы не знаете, что меня создали для того, чтобы я насылала слабость на маленьких детей? Я имею власть над ними с момента их рождения и до тех пор, пока им не исполнится восемь дней, если это мальчики, или двадцать, если это девочки.

Она также обещала нападать на матерей в период родов и даже на мужчин во время сна, чтобы красть их сперму для зачатия новых демонов на замену убитых ангелами.

После этих слов ангелы хотели утопить Лилит, но она стала умолять их сохранить ей жизнь, поклявшись, что она не причинит зла тем детям, которые будут защищены амулетом или камеей, на которых будут написаны имена Сеноя, Сансеноя и Семангелофа или же изображены их лица или очертания. [Здесь необходимо отметить, что найденные талисманы подобного рода гораздо древнее документа “Алфавит Бен Сиры”. Талисманы вешались на дверь или над дверью и на них были изображены ангелы и написана фраза на иврите: “Сеной, Сансеной и Семангелоф! Адам и Ева! Изгоните Лилит!” На некоторых талисманах также писалось имя ангела того моря, которому клялась Лилит не трогать детей, защищенных талисманом.] Ангелы сохранили жизнь Лилит, но каждый день умирала сотня ее детей, как и обещал Яхве.

Однако на мучении детей Лилит не остановилась и решила мстить Адаму. Для этого своей жертвой она избрала Еву – новую жену первочеловека. С точки зрения христиан, вкусить запретный плод с Дерева познания Добра и Зла Еву соблазнил Сатана, но более точно было бы сказать, что это сделали Лилит и Самаэль. Трудно сказать, когда Лилит стала одной из четырех жен Самаэля. Однако, став ею, она начала олицетворять пассивное начало материи, активным началом которой является Самаэль. В качестве жены последнего она стала называться Старшей Лилит. Возле Дерева появилась Лилит в обличии змеи, но голос, искушавший Еву, исходил от Самаэля. Последствия известны всем: Адам и Ева были изгнаны из рая.

Но и на этом Лилит не успокоилась. Она стала являться Адаму во снах, соблазняя его к зачатию все новых и новых демонов, которых стали звать “лил ин” или Шедим (или Сиддим), которые стали странствовать по миру в качестве злых духов, преследуя мужчин и насылая на них чуму, болезни и страдания. Существует версия, что Ева в это же время страдала от подобной участи – в руках Самаэля, от которого родила Каина. [Интересно, что в одном из важнейших гностических документов Наг-Хаммади “Апокрифе от Иоанна” Еву осквернил Иалдабаоф, протоархонт, сопоставляемый с Дьяволом и Яхве одновременно. От этого “брака” Ева родила Элоима и Иаве – Авеля и Каина соответственно.] Естественно, от рук Лилит стали страдать не только взрослые, но и дети: она пьет кровь новорожденных и высасывает мозг из костей.

На этом практически заканчивается легенда о Лилит, как о первой жене Адама, поэтому нам хотелось бы подвести некий итог. Как мы видим из легенды, Лилит и Адам представляют два враждующих архетипа. Адам – это образ патриархальных устоев иудеев. Это воплощение Закона Моисея, которое не терпит никаких альтернатив, что доводит ситуацию до абсурда, когда Адам, вроде бы лишившись надоедливой жены, через некоторое время идет на поводу своих желаний, требуя Бога вернуть Лилит, так и не поняв, в чем состоялся конфликт. Лилит же – это, во-первых, образ свободной женщины, который даже теоретически отвергался древними иудеями. До эпохи эмансипации женщин тогда было еще далеко, поэтому любое проявление непослушания женщины мужу рассматривалось не только как нарушение древних устоев, но и как проявление дьявольского начала, что мы и видим в клеймении Лилит демоном. Этому способствовало то, что по легенде Лилит нарушила подавляющее количество заповедей. Грех Лилит в глазах Иеговы и его народа усугубляется еще и тем, что она отвращала сынов Израиля от пути истинного, заставляя их прелюбодействовать с ней во сне, тратя понапрасну сперму (за что был наказан Онан). Во-вторых, образ Лилит – это, как нам кажется, собирательный образ языческой женщины. Не стоит и говорить, какая вражда была между язычниками и иудеями, к которым позднее присоединись и христиане. То, что Лилит – символ язычества, нетрудно увидеть по тому, как она изображалась. Самый распространенный образ – это красивая девушка с длинными волосами и крыльями. Ее ступни иногда изображаются, как ноги совы. Лилит также изображают наполовину как женщину, наполовину как змею. (Именно так изобразил Лилит в Сикстинской Капелле Микеланджело.) Обожествление животных было уделом язычников, особенно на низшей ступени развития их верований. В развитых языческих системах, например, в египетской, греко-римской и других, боги и богини часто изображаются как люди, но с элементами тел животных. Не стоит забывать, что Лилит сопоставляется с Астартой, Дидоной, другими языческими богинями, а также с древнегреческой Ламией – чудовищной богиней Аида, которая “ночью пробирается в спальню счастливых матерей и крадет у них детей, чтобы напиться их крови” (Н.А. Кун. Легенды и мифы Древней Греции). Не правда ли, похоже на известную нам легенду “Алфавита”? Так или иначе, образ Лилит, как феминистки и богини язычников был враждебен древним иудеям (некоторые из которых продолжали поклоняться Лилит примерно до VII века н.э.) и христианам. Можно сказать, что Лилит была воплощением Вавилона, а более конкретно, принимая в расчет нелюбовь религиозно настроенных иудеев, ее можно считать Вавилонской Блудницей, однако, об этом пойдет речь далее. Необходимо заметить, что одним из способов борьбы иудеев с верой в Лилит было тотальное игнорирование ее имени. Имя “Лилит” встречается в Ветхом Завете лишь однажды, в Книге пророка Исайи (XXXIV, 14): “…там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой”. В оригинале стоит слово “Lilith”, однако новые толкователи (не неподверженные христианской морали) склонны переводить “Lilith” как “ночное привидение” или же “филин” (или “сова”).

Отголоски культа Лилит можно встретить и в “отдаленных” мифологических системах. В армянской мифологии есть злые духи, как мужского, так и женского пола, называемые “Алы”. Они душат рожениц, поедают их мясо, причиняют вред ребенку еще в утробе матери, похищают новорожденных. В христианизированном армянском мифе связь Алы и Лилит наиболее очевидна: Бог создал Алы в качестве подруги для Адама, но так как она была огненной, Адам не смог ее полюбить, и тогда Бог создал Еву. В мифологии лезгин и лакцев также есть злой дух женского пола, похожий на Лилит. Ее имя “Ал паб”, и по поверьям она имеет образ уродливой женщины с волосами до пят, с отвислыми грудями, которые они перекидывают за плечи. Ал паб завладевают сердцем, печенью и другими внутренностями матери и новорожденного, бросают их в воду, после чего люди умирают. У турок, крымских татар, узбеков и некоторых других народностей Ал паб соответствует злому женскому духу Албасты. В аккадской мифологии присутствует Ламашту – львиноголовая женщина-демон, которая похищает детей и насылает на них болезни. Атрибутами Ламашту часто являются гребень и веретено (на картине “Леди Лилит” Данте Габриэля Росетти Лилит изображена именно с гребнем).

Прежде чем перейти к каббалистическому толкованию Лилит, нам бы хотелось добавить к легенде “первой жены Адама” еще один эпизод, описанный в произведениях “Песачим” и “Ялкут Чадаш”. Несмотря на то, что Лилит была женой Асмодея и Самаэля, а также матерью Ахримана, демоница по имени Махлат и ее дочь Аграт (ее еще называли Аграт Бат-Махлат) постоянно враждовали с Матерью всех демонов. Лилит обладала войском, в которое входило 480 легионов злых духов и ангелов-разрушителей, а у Махлат было 478 легионов злых духов. Когда они заняты войной меж друг другом, молитвы Израиля достигают Небес, потому что главные обвинители людей отсутствуют. По средам и субботам Аграт, дочь Махлат, путешествует по воздуху в колеснице в сопровождении ста восьмидесяти тысяч злых духов.

Каббалисты, чьи идеи во многом развились под влиянием “Зогара” – монументальной мистической книги раввина Моисея Леона (кстати знакомого с “Алфавитом Бен Сиры”) – немного по-другому смотрят на интересующий нас объект. Их трактовка оставила позади мифологический и даже религиозный аспекты Лилит. Для того чтобы понять, что каббалисты имели в виду, необходимо вспомнить немного истории, а именно то, что в 70 г. н.э. был разрушен Второй Храм. Почему это так важно, становится ясно из идеи о том, что каббалисты видели баланс мира в Святом Браке Адоная и Шехины, которая символизировала собой народ Израиля, а также женскую ипостась самого Адоная. Существовало только одно место, где Адонай и Шехина соединялись, дабы через их Божественную Любовь на мир распространялся свет добра. Этим единственным святым местом был Храм Соломона (Второй Храм). Но Храм, как мы знаем, был разрушен, а его сокровища распространились по языческим странам. Вместе с этим Адонай и Шехина лишились единственного места, где могли встречаться, и Адонай исчез из мира. Оставшись без покровительства Бога, Шехина была похищена язычниками, которые постоянно насиловали ее. Этим символизировалось рассеяние евреев по миру, прежде всего по Азии, Европе и Африке, где иудеи встречали недружелюбное отношение со стороны представителей других религиозных убеждений.

Однако Адонай не мог оставаться без женской половины, иначе это бы вызвало вселенский диссонанс. Тут на сцене появляется Лилит, занявшая место супруги Адоная, но она никогда не была действительной любовью Бога, скорее она стала его наложницей. В этом отношении Лилит представляла собой прямую противоположность Шехины, будучи символом Вавилона, язычников, захвативших народ Израиля. Получилось так, что, несмотря на сохранение единства мира, часть Божественной сущности была поражена злом, и зло получило колоссальное влияние на мир. С одной стороны может показаться удивительным, как Лилит прошла развитие от жены первочеловека Адама к образу бытового злого демона, как, побывав женой Асмодея и Самаэля, Лилит стала супругой самого Адоная, но, на наш взгляд, такой прогресс стал возможен из-за крайней символичности ее образа, из-за того, что, будучи весьма ярким архетипом, она смогла вместить в себя огромное количество черт, как негативного, с точки зрения Закона Моисея, характера, так и позитивного, с точки зрения простых человеческих нужд.

Вернемся к каббалистическому осмыслению Лилит. Зло, отождествляемое с ней, не могло властвовать в мире вечно. Например, по субботам Лилит не могла оставаться с Адонаем и уходила в пустошь, где кричала от боли, пока день отдохновения не кончался. Именно в субботу у … есть возможность победить зло в лице Лилит, не дав ей вернуться к Адонаю и воссоединив последнего “в эсхатологическом событии избавления” с Шехиной, его истинной супругой. Даже в христианском “Откровении от Иоанна”, в главе XVII есть ссылки на борьбу Вавилонской блудницы, находящейся в пустыне, и Агнцем, который после того, как блудница была повержена, соединился со своей женой. Символическое соотношение Вавилона и Лилит несложно. Вавилон в свое время был великим городом, центром государственного влияния, что можно соотнести с бытием Лилит женой Адама, затем Вавилон пал, “сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу” (Апок. XVIII, 2), что соотносится с Лилит, зачавшей демонов мира.

Как вы уже заметили, Лилит как бы удалена от нашей славянской культуры, но это не совсем верно. Возможно – в славянской мифологии нет ярко выраженных женских образов, сопоставимых с Лилит, но нельзя забывать об оригинальных изображениях и трактовках богини. Прежде всего, хотелось бы отметить интереснейшее описание Лилит в романе-лексиконе “Хазарский словарь” сербского писателя, “предводителя европейского пост-модернизма” Милорада Павича: “[Она] сидела босая и плакала в свои волосы… Под волосами виднелись обнаженные груди…, обрамленные, как глаза, ресницами и бровями, и из них, как темный взгляд, капало темное молоко… Руками с двумя большими пальцами она отламывала кусочки хлеба и опускала их себе в подол. Когда они размокали от слез и молока, она бросала их к своим ногам, а на пальцах ног у нее вместо ногтей были зубы. Прижав ступни друг к другу, она этими зубами жадно жевала брошенную пищу, но из-за того, что не было никакой возможности ее проглотить, пережеванные куски валялись в пыли вокруг…” (Просим извинить за длинную цитату, но, как нам показалось, она того стоит.) Интерес также представляет другой славянский – русский – писатель – Даниил Андреев и его книга “Роза Мира”. В ней Лилит описывается как “Всенародная Афродита” всех человечеств”, причем она является одной из светлых верховных стихиалей. Вообще сущность Лилит по Андрееву необычайно сложна, как впрочем, и сама “Роза Мира”, поэтому ограничимся лишь двумя фактами: 1). бытие Лилит неразрывно связано со “сферой половых чувств” и 2). даже будучи светлой стихиалью, Лилит попала под воздействие темных сил (эйцехоре), но будет освобождена в будущем (“во втором эоне”).

В завершение статьи осталось сказать лишь то, что в современной культуре Лилит лишилась каких-либо сверхнегативных качеств. Для среднего человека Лилит – это суккуб, демон далекого прошлого, кто-то может назвать ее женщиной-вамп, искушающей мужчин во снах. Истинная сущность Лилит, непонятная среднестатистическому разуму современного человека, продолжает жить в искусстве, особенно в музыке, литературе и живописи.